Сегодня у меня настроение рассказать об одном из самых... загадочных (на мой взгляд) реакторов - о японском жидкометаллическом быстром Monju. И да, там что-то случилось 8 декабря 1995 года (inis.iaea.org/records/95xh9-s8868 - подробный обзор)
У Monju три контура: первый - радиоактивный натриевый и проходит через непосредственно активную зону, второй - тоже натриевый и нерадиоактивный, третий - вода под давлением, приводящая турбины в движение.
Во втором нерадиоактивном натриевом контуре произошла утечка из-за сломанного датчика температуры, который пробил трубопровод. Натрий так или иначе сгорел при контакте с воздухом, повредив изоляцию и тем самым вызвав пожар.
Сам реактор не пострадал, радиоактивности не было, но: система безопасности сработала плохо; пожар тушили вручную.
Monju так и не вернулся к нормальной работе. Авария не была самой разрушительной, но она стала символом того, как маленькая деталь может подорвать доверие к целой отрасли. Иногда судьбу реактора решает не активная зона, а болт на термопаре.
У Monju три контура: первый - радиоактивный натриевый и проходит через непосредственно активную зону, второй - тоже натриевый и нерадиоактивный, третий - вода под давлением, приводящая турбины в движение.
Во втором нерадиоактивном натриевом контуре произошла утечка из-за сломанного датчика температуры, который пробил трубопровод. Натрий так или иначе сгорел при контакте с воздухом, повредив изоляцию и тем самым вызвав пожар.
Сам реактор не пострадал, радиоактивности не было, но: система безопасности сработала плохо; пожар тушили вручную.
Monju так и не вернулся к нормальной работе. Авария не была самой разрушительной, но она стала символом того, как маленькая деталь может подорвать доверие к целой отрасли. Иногда судьбу реактора решает не активная зона, а болт на термопаре.
Автор:
Daisy Bell
